Легенда ставропольского футбола Валерий Заздравных: Говорю Бышовцу: «О! Вы меня в сборную зовете?»

Фото: личный архив Валерия Заздравных

Святой для всего футбольного сообщества праздник отмечается 10 декабря — всемирный День футбола. На Ставрополье воспитано немало звезд вида спорта номер один. В свое время «Динамо» из краевого центра гремело на весь Советский Союз и считалось одним из сильнейших не столичных клубов России.

В те уже былинные времена — 1980-е-1990-е, бело-голубые цвета защищала целая плеяда прекрасных мастеров: Анатолий Пата, Владимир Малахов, Сергей Ушаков, Сергей Шестаков, Леонид Леонидов, Сейран Осипов и другие. И все же даже в этом легендарном ряду особняком стоит фигура Валерия Заздравных. Или, как его любя называли болельщики, ставропольского Марадоны. Это прозвище в честь аргентинского футбольного гения талантливый полузащитник заслужил за филигранную технику и нестандартные действия на поле, которые приводили кого куда: фанатов — в восторг, соперников — в ступор. Они, кстати, ставропольскую «десятку» не жаловали (по ногам от визави техничному и креативному игроку доставалось регулярно), но за мастерство — уважали.

Герой нашего рассказа в 15 лет начинал карьеру в новоалександровской «Искре», в 17 лет перебрался в краевой центр, в 1983 году стал серебряным призёром VIII летней Спартакиады народов СССР. А в следующем сезоне вместе с одноклубниками, которыми тогда руководил тренер Олег Долматов, завоевал путевку в первую лигу чемпионата Совесткого Союза.

С 1981 по 1988 годы Валерий Заздравных провел за бело-голубую дружину 214 официальных матчей, забив при этом 24 гола. После чего принял решение уйти на повышение — в высшую лигу чемпионата СССР: сначала новоалександровский самородок отправился в московское «Динамо», но сезон 1989 года начал в «Памире» из Душанбе. В 27 встречах Валерий дважды поразил ворота соперников среднеазиатской команды, однако в 1990 году провел 15 матчей уже за волгоградский «Ротор». Далее в карьере Заздравных были новороссийский «Цемент», камышинский «Текстильщик», а в 1993 году талантливый полузащитник примерил на себя статус легионера — в Германии защищал честь «Прогресса» из Франкфурта.

Вернувшись в Россию, герой нашего рассказа играл за «Текстильщик» и «Ладу» из Тольятти, а в 1994 году вновь предстал перед трибунами центрального стадиона «Динамо» в Ставрополе — флагман краевого футбола тогда выступал в классе сильнейших. За два сезона опытный плеймейкер в 40 матчах забил четыре гола.

Накануне международного дня футбола мы встретились с Валерием Петровичем, вспомнили былые деньки и основные вехи его богатой игровой и тренерской биографии. И, конечно, обсудили сегодняшний день ставропольского футбола.

— Валерий Петрович, с чего все началось? Как в вашей жизни появился футбол?

Мне повезло — мое детство прошло в сельской местности, поселке Темижбекский Новоалександровского района, где были сильные футбольные традиции. Наша команда играла на первенство края, руководство совхоза поощряло развитие футбола, который был очень популярен. Неудивительно, что я втянулся в это дело довольно рано — уже лет с пяти-шести ходил на стадион. Раньше же не было компьютеров, гаджетов, так что все были больны футболом, пацаны все свободное время проводили на стадионе. И была, как ни странно это прозвучит, серьезная мотивация — попасть в сельскую команду.

— Уже тогда начал проявляться ваш незаурядный талант дриблера? Часто приходилось слышать: «Валера, не водись, отдай мяч»?

Частенько, конечно. Но мне прощали, потому что я всегда был самый маленький во всех командах. Очень важно, что я много играл со старшими товарищами, быстрее набирался опыта, креатива, футбольной фантазии. Не знаю, откуда у меня все это взялось, все эти технические моменты. Родители мои никогда к футболу и спорту в целом отношения не имели. Но мне сильно помогло, что в детстве я был предоставлен самому себе, меня никто не загонял в какие-то тактические рамки.

Во дворе раньше все играли и в «стеночку», и мяч чеканили — развивались технически. Сейчас этого нет. Все технику в гаджетах оттачивают. Я приезжаю сейчас к родителям — вообще никого на стадионе нет, а раньше яблоку негде было упасть. К тому же сейчас готовят команды, и не футболистов-личностей. Никто индивидуальной работой с детьми не занимается, все заточено на результат.

У нас в школе, естественно, никакого особого тренировочного процесса не было. Был учитель физкультуры, который что нам мог дать? Разве что мяч. Так потихонечку росли. И должен сказать, достигли для своего уровня очень неплохих результатов. В 1977 году команда нашей школы №4 совхоза «Темижбекский» приняла участие в крупном всесоюзном детском турнире «Кожаный мяч», который давал шанс ребятам из глубинки заявить о себе и проявить на более высоком уровне. Мы выиграли краевой этап, причем в финале одолели ставропольское «Динамо».

Тогда я, кстати, познакомился с динамовскими тренерами Вячеславом Михайловичем Токаревым и Анатолием Владимировичем Александровским, которые позже позвали меня в Ставрополь. Они присылали телеграммы (сотовой связи тогда еще не было) на какие-то сборы, но я к этому относился не очень серьезно. К тому времени меня уже начали привлекать во взрослую районную команду, новоалександровскую «Искру». Можно сказать, я уже играл в мужской футбол, к чему мне сборы юношей?! Да и сложновато было для сельского парня в 15 лет уехать от родителей. Меня все устраивало дома, и я решил подумать о переезде попозже — после окончания школы.

— Вопрос учебы был важным?

Очень! Для моих родителей главным было, чтобы я хорошо учился. А футбольные дела ими воспринимались исключительно как хобби. Меня же футбол интересовал уже больше, чем учеба. Хотя я учился хорошо, мне чуть-чуть не хватило, чтобы получить золотую медаль. В аттестате у меня четверки лишь по биологии, географии и черчению. Мне очень нравились точные науки, поэтому я решил поступать в сельхозинститут на серьезный факультет — инженерно-технологический, чтобы получить профессию инженера-механика автомобильного транспорта. Хотелось заниматься начертательной геометрией, высшей математикой.

Поступал я сам, без протекции. Правда, приехал в Ставрополь вместе с отцом, который должен был проследить, чтобы я донес документы до института, а не отправился прямо с ними на стадион «Динамо».

— Были опасения, что не дойдете до приемной комиссии?

Меня к тому времени пригласили в дубль «Динамо», и большую роль в моей судьбе в этот момент сыграл патриарх ставропольского спорта Геннадий Иванович Тиранов. Он убедил отца, что мне стоит заниматься футболом и дальше. Тем более, что в «Динамо» не было проблем ни с проживанием, ни с питанием. Со временем меня начали подпускать к команде мастеров, стал выходить на замены.

— А что же институт?

Я очень скоро начал понимать, что совмещать учебу и футбол не получится. Раньше ведь какие поездки были? Мы уезжали на спаренный выезд примерно на неделю. Какая уж тут наука?! Поэтому через пару месяцев забрал документы, хотя руководство уговаривало меня остаться. Декан нашего факультета — Юлий Матвеевич Шапран, как и его заместитель, были страшными фанатами «Динамо», ходили даже на матчи дублирующего состава. Но я заниматься делами кое-как я не привык.

— Когда появилось прозвище Марадона?

Это уже когда я играл в основном составе «Динамо». Я иногда, конечно, злоупотреблял индивидуальными действиями, но старался «водиться» не в ущерб команде. Технически оснащенный футболист — это не тот, кто на одном квадратном метре может обыграть пять человек ради того, чтобы просто обыграть. Дриблинг нужен для того, чтобы обострить ситуацию у чужих ворот, обойти соперников на скорости и выдать точную передачу нападающему. Для меня было главным сделать качественное техническое действие, которое привело бы к результату. Объявят мою фамилию по стадиону после гола или нет, меня вообще не интересовало.

Народ мудр, он все видел и, наверное, поэтому прозвал меня Марадоной. Мне это сравнение с футбольным богом льстило, конечно, и давало дополнительную мотивацию. Я не мог позволить себе слабину, сыграть в полноги. Даже сейчас меня болельщики останавливают, спрашивают, как дела, называют Марадоной, хотя прошло уже много лет с тех пор, как я закончил играть. Получается, не зря я занимался своим делом.

— «Динамо» в середине 1980-х гремело на весь Советский Союз. Наверняка вас звали в более успешные клубы?

Самый удачный сезон в ставропольском «Динамо» был у меня в 1988 году. Мы после первого круга шли на верхней строчке в таблице, ставили задачу выхода в высшую лигу. Состав был очень серьезный, причем большинство лидеров — свои, ставропольские ребята: я, Сергей Ушаков, Сергей Шестаков, Сергей Груничев, Леонид Леонидов. А главным тренером был известный ставропольский специалист Алексей Борисович Стукалов.

Конечно, в этот момент меня приглашали многие клубы. Самое заманчивое предложение поступило из московского «Спартака», который тогда возглавлял Константин Иванович Бесков. Я всю жизнь за эту команду болел, мне был близок ее техничный стиль: забегания, «стеночки», игра в одно касание. Я очень хотел попасть в «Спартак», в Москве даже встречался с Константином Ивановичем. Но дал в итоге слабину: в Ставрополе меня убедили, что я очень нужен команде, которая лидировала в чемпионате. И свой спартаковский шанс в итоге упустил.

Впрочем, как и «Динамо» упустило возможность выйти в высшую лигу — тот сезон мы закончили на шестом месте в первом дивизионе. После этого я уехал в московское «Динамо». Возглавлял команду тогда Анатолий Федорович Бышовец, который только-только привел сборную СССР к победе на Олимпийских играх в Сеуле. В составе той команды в Южной Корее выступало немало динамовцев: Дмитрий Харин, Виктор Лосев, Игорь Скляров, Александр Бородюк, Игорь Добровольский. Олимпийцам дали передохнуть, а я на сборах оставил нормальное впечатление, выходил в контрольных матчах в стартовом составе в паре с Андреем Кобелевым. Да, в «Динамо» была высокая конкуренция: на моей позиции в центральной зоне играли и Игорь Добровольский, и Андрей Кобелев, но я конкуренции не боялся. Мне было интересно.

— Почему же тогда вы очень скоро оказались в Душанбе?

«Памир» меня давно приглашал, из Таджикистана звонили, приезжали в Москву руководители и тренеры. Команда как раз вышла в высшую лигу, и ей было нужно усиление. В конце концов, я принял предложение «Памира». Бышовец меня отговаривал, но я все равно уехал — и ни о чем не жалею. В «Памире» случился мой расцвет — мне было 25-26 лет, самое время проявлять себя в полной красе. Мы выдали великолепный сезон, сохранив прописку в элитном дивизионе. Как сейчас помню — в тот год из класса сильнейших вылетели московский «Локомотив» и ленинградский «Зенит».

После сезона возник вариант с «Ротором», также меня звали обратно в Москву: в «Торпедо» и «Динамо». Переезд в Волгоград — моя ошибка. Нужно было оставаться в Душанбе еще на сезон, тем более, что у меня был контракт на год. Из-за этого в Волгограде меня долго не могли заявить — я не мог играть даже за дублирующий состав. Считай, полгода потерял.

В конце концов, уехал в Ставрополь, где меня застал звонок Бышовца, который к тому времени после олимпийской возглавил уже сборную Советского Союза. Представьте: поздно вечером звонок, я беру трубку и говорю: «Кто это решил меня побеспокоить в столь поздний час?». В ответ слышу: «Валера, это Бышовец». Я ему: «О! Анатолий Федорович, вы, наверное, меня в сборную хотите позвать?» А сам сижу полгода без футбола. Он тоже посмеялся и говорит: «Хочу предложить тебе вариант. В Новороссийске мой хороший товарищ Владимир Георгиевич Бут создает команду. Поиграешь там полгодика — я тебе помогу с хорошим европейским контрактом».

— То есть, выступил в роли вашего агента?

Тогда агентов еще не было, просто он помогал по старой дружбе людям. Когда главный тренер национальной сборной предлагает тебе такие вещи — нельзя отказываться. Так я оказался в новороссийском «Цементе». Команда действительно оказалась хорошая, боеспособная. Под моим присмотром тренировался сын президента клуба — Владимир Бут-младший, который тогда делал только первые шаги во взрослом футболе. Позже он подписал договор с дортмундской «Боруссией», завоевал Кубок европейских чемпионов. Надеюсь, что толика моей заслуги в этом тоже есть. Мы, кстати, с ним до сих пор общаемся.

Но со временем у клуба, как это обычно бывает в нашей стране, возникли финансовые сложности — и амбициозные планы не сбылись. Бышовец действительно приезжал в Новороссийск, предложил вариант с Южной Кореей, но меня туда не тянуло.

— И все же за рубежом вы поиграли. Как попали в Германию?

В 1991 году рухнул Советский Союз, и в 1992 году стартовал российский чемпионат. Меня позвали в камышинский «Текстильщик», где в то время был футбольный ажиотаж. Клуб из первой союзной лиги автоматически попал в высшую российскую. Так же, кстати, как ставропольское «Динамо» и ряд других коллективов.

Как-то мы отправились на сборы в Германию, где сыграли контрольный матч с «Прогрессом» из Франкфурта. По уровню это крепкий клуб, примерно второй союзной лиги. Там играло много опытных футболистов, прошедших школу бундеслиги, а также легионеры: поляк, хорват, португалец, а тренер — родом из Югославии, он хорошо разговаривал по-русски.

Видимо, я руководству «Прогресса» приглянулся, и они договорились с коллегами из «Текстильщика», что я останусь, чтобы сыграть четыре матча в Германии. Я помог команде подняться по турнирной таблице — и вернулся в Камышин, успешно про немцев забыв. Но, как выяснилось, они про меня помнили и хотели, чтобы я вернулся. В общем, немцы договорились, что я приеду и проведу за «Прогресс» оставшуюся часть сезона.

Честно говоря, и у меня было желание перебраться в Германию. В России я уже все видел, хотелось раздвинуть горизонты. Я уже присматривал дом, машину в аренду, школу для дочки. Меня все устраивало. Я увидел, какая там организация, какие футбольные поля. Все экипированы с иголочки, начиная от детских команд. Для нас тогда это был космос. Дороги шикарные, все рядом. Самый дальний выезд на матч занимал полтора часа.

Но жизнь внесла свои коррективы. В золотом матче за единственную путевку, дающую право повышения в классе, мы уступили в серии послематчевых пенальти, и задачу не выполнили. Этот результат охладил пыл президента клуба, которому футбольный проект ему стал не так интересен. В итоге из отпуска я во Франкфурт уже не вернулся.

— В бытовом плане жизнь в Германии в 1992 году стала для вас шоком?

Нет. Я много где побывал к тому времени, многое видел. При подготовке к Спартакиаде народов СССР был в Венгрии и Болгарии. С «Памиром» посетил Югославию и Австрию. С «Ротором» летал в Тайланд.

Не скрою — мне хотелось еще поиграть в Германии. Немцы — очень доверчивые люди. Если я замахивался — они верили, что я буду бить по воротам. А я мог, к примеру, убрать мяч под себя или отдать партнеру. Если еще раз замахивался — там не только вратарь и защитники падали, но и вся скамейка запасных. Наверное, поэтому в «Прогрессе» я много забивал, отдавал, у меня была хорошая пресса. У них стиль все же более прямолинейный. Так что игралось мне в удовольствие.

Тем не менее, я вернулся в «Текстильщик», который к тому времени сильно изменился. Меня там особо никто не ждал, да и я уже надумал заканчивать с футболом, хотя мне еще не было и 30 лет.

— Это была бы потеря.

Но я думал одно, а сделал как обычно, другое — принял предложение «Лады» из Тольятти, которая ставила задачу выхода в высшую лигу. Мы заняли первое место, обошли «Зенит», и в стыковом турнире среди победителей буферных зон и аутсайдеров высшей лиги решили задачу. Но затем я не нашел общий язык с главным тренером — Александром Ирхиным, и вернулся в Ставрополь.

«Динамо» тогда — в 1994 году, также выступало в высшей лиге. У команды был шанс остаться в классе сильнейших, но не получилось. В следующем году ставили задачу вернуться в элиту, по турнирной дистанции шли неплохо, игра была. Но задачу выполнить не удалось. В общем, все пошло под откос, а я решил заканчивать. Еще сезон отыграл за родную новоалексанровскую «Искру», стал с ней в 1996 году чемпионом края. Получается, где начинал свой футбольный путь, там и закончил.

— И встал вопрос: «Что дальше»?

Сначала я об этом особо не задумывался, был какой-то запас прочности, который позволял жить спокойно. От футбола, честно говоря, к тому времени подустал. Ведь я много лет играл и жил без семьи, без ребенка, которые оставались в Ставрополе. Хотелось просто побыть дома.

Попробовал заниматься бизнесом, но очень быстро понял, что это совсем не мое. Затем увлекся мини-футболом: тренировал и играл в ставропольском СКА. Но мини-футбол на юге страны не очень развит, к тому же финансирование было слабеньким, отсутствовала инфраструктура.

В конце концов, я пришел к тренерскому ремеслу, окончил Высшую школу тренеров. Но потерял много времени — лет 12. Хочу посоветовать ребятам, которые только заканчивают игровую карьеру — не затягивайте с процессом обучения. Надо это делать, пока ты на виду, на слуху, пока тебя помнят руководители клубов, функционеры, агенты. Надо максимально быстро получать лицензию, нельзя откладывать это в долгий ящик. Время бежит стремительно, не успеешь оглянуться — а поезд уже ушел.

— Вы единственный тренер, который «рулил» на капитанском мостике всех трех ставропольских клубов: «Динамо», «Машука-КМВ» и «Ессентуков». Также в свое время поработали в махачкалинском «Динамо», «Нистру» из молдавского города Отачь, «Ангуште» из Назрани, черкесском «Интере». О чем-то сожалеете? Что не сделали в тренерской карьере?

Разве только о том, что не удалось поработать в успешном клубе — даже не в финансовом смысле, а в плане развития. В клубе, где тренер занимается только своим делом — тренировочным процессом, где есть четкий отлаженный механизм, инфраструктура, стабильность. Где не надо думать, на каком поле завтра тренироваться, как экипировать команду, чем кормить игроков, на чем ехать на выезд.

В этом году я посмотрел очень много матчей в южной зоне второй лиги. Приятно видеть, как поставлено дело в новороссийском «Черноморце», песчанокопской «Чайке», «Кубани Холдинге» из станицы Павловская, волгоградском «Роторе». Там мелочей нет: все экипированные, лицензированные, детские школы работают исправно. К сожалению, у нас в крае пока такого нет. А хочется, чтобы было.

На тренерском ремесле я крест еще не поставил. Но невостребованность, конечно, убивает. Есть опыт, знания, умения. Чувствую, что могу принести еще много пользы.

— Какое место в вашей жизни занимает Ставрополь?

Мое становление как футболиста произошло здесь. Восемь лучших лет — с 1980 по 1988 годы, я провел в этом великолепном городе. В Ставрополе мой дом, моя семья, все родные и близкие. Это моя родина. Я хоть и родился в Белгородской области, но через месяц понял, что будет сложно — и уговорил родителей переехать сюда.

А «Динамо» — мой родной клуб. Конечно, хочется, чтобы больше своих воспитанников выступало, чтобы команда показывала более высокие результаты. Как это наблюдается, например, у наших соседей: во владикавказской «Алании», махачкалинском «Динамо», где в составе практически все свои ребята.

Когда мы играли в союзной первой лиге, преимущественно в составе были свои воспитанники. Сейчас же молодежь уезжает в другие города и чужие академии, где дело организовано немного по-другому. Но я оптимист, надеюсь, что в Ставрополе будет серьезное отношение к делу. Верю, что все вернется. Многое зависит от краевых властей и от поддержки инвесторов.

Ну и, конечно, пользуясь случаем, поздравляю всех болельщиков, любителей и профессионалов с международным Днем футбола. Хочу пожелать всем терпения и удачи. Уверен, что мы еще увидим здесь футбол более высокого уровня. Ставрополь этого заслуживает.

Виктор Мирошниченко

Фото: личный архив Валерия Заздравных, ФК «Динамо»